Автомобиль-легенда, автомобиль-мечта. Олицетворение советского строя, утопического равенства и братства, романтики времен вдохновенного строительства городов и заводов, светлого будущего, эпохи полетов в космос и освоения атома, физиков и лириков, танцев под катушечные магнитофоны и тихих разговоров за кухонным столом. Когда речь заходит о ней, этой частице истории нескольких поколений, почему-то всегда начинают перечислять вехи ее долгого славного пути, перемежая их кажущимися теперь смешными техническими характеристиками и внушительными подтверждениями надежности ("железо - в палец толщиной!"). Все это так знакомо и так скучно... Да, для страны "двадцать первая" - символ эпохи, а для меня - всего несколько лет, или, вернее сказать, счастливых мгновений детства.

Говорят, что бабушки и дедушки понимают детей гораздо лучше пап и мам. Родители все время заняты, а у их родителей почему-то хватает времени поиграть, почитать книжки, вместе посмотреть передачу, просто поговорить... Старики заражаются от ребенка жизненной энергией, а малыш впитывает мудрость старшего поколения, его опыт. Так и с машинами - новый автомобиль кажется маленькому человеку далеким и безликим, вроде серванта с посудой. Он должен обладать каким-то особенным характером, чтобы понравится младшему члену семьи - например, постоянно капризничать или любить лазить по лужам и грязи... Зато у старого автомобиля всегда есть характер, ребенок тянется к нему, воспринимает его как свою собственность, награждает ласковыми именами, хочет поиграть с ним, гордится им...

"Наша ласточка", - так в семье называли дедушкину "Волгу". Я помню запах бензина и крепкого табака в салоне, оранжевые блики на стеклах, голубой козырек спидометра. Помню, как смотрела сквозь гнутое заднее стекло на другие машины, стоя коленками на мягком диване и облокотившись на полку, где всегда лежала карта дорог. Они, другие, казались очень маленькими и некрасивыми по сравнению с той, в которой ехала я.

Помню большущий руль с блестящими рычажками, сверкающий олень на капоте, круглые часы со сказочными циферками и стрелочками, которые уже очень давно и как-то устало отсчитывали время, говоря мне "тик... тик... тик". Помню на ощупь сидения и их тихий, уютный скрип, поручни и обивку потолка с маленькими дырочками, которые, как я тогда думала, специально проделаны для ковыряния, если смотреть в окно больше не хочется.

Я всегда горячо спорила с сестрой, кто сегодня будет рулить, сидя у деда на коленях, хитрила, выдумывая поводы побыть "шофером", стать хотя бы на минуточку взрослой, занятой важным делом. Вместе с бабушкой после долгой дороги поливала из шланга узкие высокие колеса, терла тряпочкой, чтобы колпак засиял, и можно было рассматривать свое смешное отражение. Накупавшись до посинения в маленьком пруду, сидеть на огромном покатом капоте было удобно и очень тепло. Ручки приемника можно было крутить бесконечно, уютно устроившись на переднем диване. Только обязательно с ногами, и обязательно босиком.

Помню, как играла в капитана подводной лодки. И ужасно жалела, что в фары- иллюминаторы ничего не видно. А моя сестра тем временем рассаживала на широком и длинном заднем сидении всех наших кукол. Помню, как бабушке прищемило палец массивной передней дверью, и она отчитывала нашу любимицу за вредность. Помню, как на крыше машины переезжал из города на дачу мой велосипед. Помню, что не могла взять в толк, как большущие доски для забора забрались в салон, и почему папа днями напролет что-то ищет под капотом, позвякивая ключами и бурча что-то себе под нос.

Еще были рассказы о приключениях нашей "Волги". О том, как она была на Украине, в Белоруссии, в Крыму и на Кавказе. О том, как при сварке выгорел салон, а кузов остался целехонький. О том, как дедушка перевернулся в придорожную канаву, а крыша только слегка помялась. О том, как папа стеснялся, когда одноклассники видели его выходящим из машины, а тетя наоборот - гордилась. О том, как в маленьком дворе нашей ласточке было скучно, потому что рядом стоял только один дряхлый "Москвич", и вместе они напоминали двух стариков, игравших много лет по вечерам в шахматы на лавочке - одного грузного и солидного, второго - сухонького и суетливого.

Машина возила всю семью. На бензоколонках были тогда такие огромные очереди, что мы обедали и ужинали прямо в салоне. А на заднем сидении всегда снились добрые сны... Потом как-то раз летели с дачи в Москву, когда там почему-то были танки. За десять лет в первый раз наша ласточка бежала с такой скоростью. Стрелка спидометра дрожала в правом углу, а мотор ревел из-под капота, отдавая нам свои последние силы.

Помню, как умер дедушка, а "Волга" не слушалась моего дядю, который заставлял ее залезть в гараж. Несколько раз она останавливала мотор и не хотела въезжать в ворота, а когда закрывалась калитка, разом потускли обе фары, еще недавно задорно блестевшие.

Очень хорошо помню, как ее продали какому-то хмурому дядьке в очках, с большим кольцом на пальце. В последний раз моргнул оранжевый поворотник и грустно, прощально прошуршали по асфальту шины.

И не хочу забывать...